1. Не надо торопиться с выбором.
2. Не всегда стоит выбирать самый дешевый лагерь.
3. Не всегда стоить вестись на красивый сайт и пламенные речи про eco-friendly environment.
4. Пожалуй, не стоит выбирать лагерь, который только открылся (если это не лагерь ваших друзей).
А теперь по порядку. Это грустно и смешно.
В солнечный денек рано утром я прибыла из Парижа в сказочный городишко Биарриц на юго-востоке Франции, место, которое известно как один из лучших спотов для серфинга на побережье Франции. От Биаррица до Бордо, как бы написал правильный туристический гид, раскинулись километры красивых песчаных пляжей. Пляжи, впрочем, и правда красивые. Понятия не имею, чем еще известен Биарриц, но мне он запомнился милым сонным царством с красивыми уютными домами и прекрасными цветниками, неработающими днем ресторанами (запасайтесь едой с утра), поликлиникой, в которую в первый же день загремела моя подруга в свой день рождения, офигенной музыкой в клубе и жутко приставучими французскими молодыми людьми (градус приставучести был гораздо выше градуса обычной очаровательности французов).
Наш лагерь располагался в местечке под названием Мольетс-э-Маа. Мольетс – это такая гряда кемпингов в лесу с выходом к побережью. Место красивое, даже завораживающее. Сперва по прибытию в лагерь нас познакомили с командой Dreamsea. Абсолютно вся команда была с Канарских островов, за исключением серфера-автралийца со степенью в лазерной инженерии. Почему-то меня до сих пор завораживает факт, что у серферов может быть какое-то замудренное техническое образование. Но к делу.
Первым делом мы, конечно, будучи молодыми красивыми веселыми девушками в приключении, выбрали себе по фавориту из числа лагерьщиков. Мне достался канарец, которому мы дали прозвище Прыщ. Не помню, почему мой выбор пал именно на него и почему я согласилась называть своего фаворита столь нелицеприятным образом, но могу сразу сказать, что выбор фаворита был так же плох, как и выбор прозвища. Прыщ, хоть и отучился на инженера, не блистал умом и, к великому сожалению, очень плохо знал географию. Он постоянно разговаривал с нами на польском, хотя мы много раз давали ему понять, что польский и русский – это совершенно два разных языка. Он очень сильно удивился, когда узнал, что Россия – это не часть Евросоюза, и долго задавался вопросом, почему нет. Вот и правда, а почему нет? Моей подруге с фаворитом повезло куда больше, но это выходит за рамки данной истории.
Лагерь представлял собой череду палаток в лесу, навес столовки и фургон «руководства», а также душевые и раковины, которые мы делили с другими обитателями и арендодателями леса. В палатках, к моему великому счастью, были большие и удобные матрасы. Также там были пауки разных мастей и размеров. Двум из них, из тех что побольше, мы дали имена знакомых нам парней и громко смеялись, когда находили их в нашем сохнущем нижнем белье или купальниках. Жить в палатке на удобном матрасе было задорно. Поскольку лагерь Dreamsea позиционировал себя eco-friendly, различная а-ля мебель лагеря была сколочена из деревянных паллет и красочно раскрашена, в лагере сортировали мусор. И это, пожалуй, лучшее, что случилось с этим лагерем – сидушки и мусор.
В инструкторы нам достался Ванька (Ivan, если по-испански). Ванька вообще не парился насчет методов преподавания (и, скорее всего, по жизни тоже). Он старался не заходить в воду и кричал все время что-то с берега. Голос его, возможно, и разносился звонко по берегу, но до нас, булькавшихся в адских волнах Бискайского залива, он не доходил. По губам, кажется, только и можно было различить его крик души: puddle puddle (греби, греби!), но этим я и так исправно занималась, потому что, что еще можно вытворять, лежа на серфе, нам не рассказывали. Ванька часто злился, что-то кричал, грозился, но что он всем этим хотел сказать, даже спустя годы, для меня остается загадкой. Учебный метод Вани вызывал у меня некоторое непонимание, поэтому вставать на серф я, скорее всего, училась самостоятельно методом проб и ошибок. Собственный метод привел к тому, что на третий день занятий я не успела в нужный момент развернуть серф в нужном направлении, и мне под волной серфом выбило мизинец из сустава или что-то в этом роде. Короче, было очень больно. Тут надо отметить, что серф, на котором учат новичка, – это не такая маленькая миленькая досочка из рекламы O’Neill или Billabong, а такая огромная дура, похожая на толстую женскую прокладку в увеличенном виде. И вот эта дура и вонзилась в мое хрупкое тельце в какой-то нежданный момент.
Выйдя на берег и зализывая рану в точке лагеря на пляже, я думала о несовершенствах этого мира в виде плохих учителей, будь то в школе, универе или лагере, которые не могут доступно донести суть вещей до нерадивых студентов. Я стала дожидаться окончания занятия и подруги.
Тут надо пару технических пояснений о том, как вообще устроены занятия и походы на них. Сам лагерь находился в лесу, а точка на пляже, где собиралась школа, находилась от него минутах в 15 пешком и минутах 25 пешком с серфом в руках. Серф, костюм, снеки, полотенца и прочие причиндалы (а это несколько неудобных кило барахла) ученик несет на пляж сам. При этом спот нашего лагеря находился на пляже подальше от всех людей и через речку, которую утром можно было более менее спокойно перейти вброд, а вечером, когда река разливалась (почему она вообще разливалась-то?!), как повезет: переплыть, перепрыгать или перелететь. В первый день дорога далась нам, хлюпеньким жителям мегаполиса, с таким трудом, что сил забираться на серф уже не было. Но к этому быстро привыкаешь.
Вернемся к травме, которая оказалась еще и душевной. Сижу я такая в палатке лагеря, рука распухает, распухает, товарищи сочувствуют, сочувствуют. Пока я жду подругу, вечереет, и все начинают уходить. Ушел один инструктор, ушел другой, и в итоге остались мы одни с подругой с двумя пакетами нашего барахла и двумя здоровыми серфами. Сложно сказать, почему никто из инструкторов не задумался о том, что, возможно, мне стоит помочь и что я не смогу нести серф, но факт остается фактом: у нас было много кило вещей и 3 работающих руки на двоих, а также река, которая в этот день разлилась в особо грандиозном формате. Это Спарта, детка! Мы начали строить стратегии как перевезти меня, вещи и серфы на другой берег. Грести и двигать рукой я не могла вообще, вещи нельзя было опускать в воду, потому что там телефоны, а впереди бурно ревущий поток (ну нет, конечно, но течение было очень сильным). Спасли нас наши сотоварищи по лагерю, немцы-ученые из Церна, которые взяли вопрос переноса наших вещей на другой берег на себя. Когда решился вопрос с вещами, встал вопрос перевоза меня. Я села верхом на серф, а подруга плыла и толкала его сзади. Таким макаром мы добрались удачно до другого берега, подруга поплыла обратно за своим серфом, и спустя много минут моего праведного гнева я оказалась один на один с главарем канарской банды и аптечкой в их офисе. Торжественное вскрытие аптечки показало, что она пуста. Там не то чтобы не было мази от ушибов, которые можно предвидеть в серф-лагере, или от ссадин (так-то дело происходило в лесу), там не было ничего, зияющая пустота. Ах да….там был канцелярский скотч! Главарь предложил мне приложить к руке лед, но сказал, что не знает, где его взять. Менеджер уровня бог – подумала я. Зато в лагере начинался турнир по пляжному волейболу, и все двинули туда. Моя кисть тем временем начала синеть. Лед мне в итоге добыл серфер-лазерный инженер. Я начала скулить и выпросила (да, именно это слово подходит) отвезти меня на следующий день в больницу и сделать рентген. Вся атмосфера и лица намекали мне на то, что я слабачка, собирающаяся гонять по больницам. Но у меня впереди было целое лето приключений и естественно я хотела убедиться, что у меня нет перелома. Я, конечно, просто о…офигела от организации лагеря, в котором в основном тусили дети и подростки, и в котором не было самых простых вещей в аптечке, каких-то бинтов или хоть одной какой-нибудь таблетки.
Половину следующего дня я провела в больнице. Опыт, конечно, немного прискорбный, и даже случилось поплакать от горюшка, но мне, как фанату изучения всего государственного, было интересно понаблюдать за тем, как работает французская больница. Перелома у меня не было, мне обмотали специальной штуковиной мои синие пальцы и еще несколько недель я давала не high five, а high three! (не дай пять, а дай три!). Все расходы мне покрыла самая дешманская страховка, купленная онлайн. Я пропустила два дня занятий, а на третий, когда на пляж пришел лагерный фотограф, решила помучить себя, преодолеть боль и страх и таки обуздать волну, забраться на серф и сделать пару модных фото. Страх преодолеть и встать на серф получилось, а вот сделать красивые фото на воде не очень. Хотя стоит отметить, что фотограф в лагере был отличный, и фото получались во много раз лучше самого лагеря.
Думаю, история про синюю руку весьма красноречива и многое говорит о том, что такое учиться в школе у организаторов-дилетантов. Про вишенку на торте я расскажу чуть попозже, а пока еще про начинку этого торта из наивности, глупости и пренебрежения. Сижу, я, значит, в столовке, отковыриваю от себя очередного комара, как дежурные организаторы по кухне начинают играть батонами. Вообще, втайне я, конечно, завидовала, ведь колошматить друг друга батонами – это классно и смешно. Просто в какой-то момент батон прилетел в графин, графин полетел в пол и мелкие осколки полетели в песок, по которому все и ходят. Как говорит один министр Российской Федерации: полный аля-улю. В общем, в дальнейшем я этот кусок суши старалась обходить, но, кажется, кто-то таки вмазался в остатки графина. Возможно, к этому моменту в аптечке даже появился пластырь. Хотя мазать ссадины и укусы в лагере все ходили к моей подруге, которая после событий с моей рукой запаслась товаром. С другой стороны, в этой же столовой я таки успела огрести проблемку. В какой-то части еды оказался осколок ореха, а вскоре в моем рте оказался осколок моего зуба. Тут уже страховка помочь не могла, и пришлось бороться со своей паникой о возможно потерянном зубе самостоятельно.
Но вернемся к прекрасному, вернемся к Мольетс-э-Маа. В Мольетс можно было застать концерты на пляже, неплохие тусовки в местных двух барах (в которых, правда, тусовались в основном подростки, и я чувствовала себя немного тетечкой), шикарную природу, прокат великов, песчаные дюны и ветер свободы, куда же без него. Уверена, Мольетс –идеальное место для спокойного отдыха. Но и нам там было здорово, несмотря на мой просчет с выбором лагеря. В Мольетс я бы с удовольствием вернулась отдыхать и релаксировать и не думать о серфе. Волны побережья подойдут более продвинутым пользователям серфа, а учиться лучше таки, видимо, где-нибудь на Бали в каких-нибудь более вразумительных школах серфа.
Огромный плюс Мольетс – это близость к Сан-Себастьяну, гастрономической столице Испании, где просто очень-очень вкусные пинчос. Туда мы ездили нашим и соседним лагерем, полным весьма юных британцев. Хоть я и жила на тот момент в Лондоне, такая толпа пьяных британцев стала для меня некой неожиданностью. Им очень нравилось играть в игру по замеру размеров половых органов (и не той части, о которой вы только что подумали, должна заметить), что они делали, забравшись на обрыв и пошатываясь от принятой на душу сангрии и еще чего. Сложно назвать это захватывающим зрелищем, но точно было необычным. С другой стороны, вид с горы на город отрывался просто волшебный, и с видом заходящего за горы солнца я провела больше времени, чем за этнографическими наблюдениями за британцами. К тому же под руку для разговора о жизни попался колумбиец.
И вот о вишенке! Вишенкой на торте гения идиотизма и пофигизма команды лагеря стали заключительные минуты взаимодействия с ними. После лагеря моей следующей точкой путешествия был город Бильбао, и для встречи со своим приятелем я должна была прибыть в аэропорт Бильбао. Лагерьщики предлагали трансфер из лагеря в аэропорт Бильбао за 30 (а может и больше) евро, и, поскольку других путей добраться туда не было, я согласилась. Утром мы выехали в Биарриц, забросили мою подругу в аэропорт города, а меня повезли дальше в Бильбао, до которого было около двух часов езды. Я не знаю, какой из этих моментов был самым запоминающимся: тот, в который мой водитель, мой некогда фаворит Прыщ, спер по дороге чей-то мотоцикл, стоявший на дороге, и загрузил к себе в машину (Это Испания! Мы все здесь так делаем, это просто кто-то ненужный мотоцикл оставил на дороге) или тот, в который меня привезли и выгрузили в аэропорту другого города, от которого до Бильбао было несколько часов пути несколькими автобусами, который мне впоследствии пришлось преодолеть (– Ты уверен, что это Бильбао? Мы вроде мало ехали. – Конечно, уверен! Я здесь уже много раз был и всегда подвозил сюда серферов). Урок здесь такой – не засыпайте по дороге в аэропорт в чужой машине и проверяйте название аэропорта, в котором вас высаживают, на дорожных знаках. Потому что, увы, не все в этом мире выросли смышлеными и честными.
Вот и я оказалась недостаточно смышлёной для выбора верного лагеря. Хотя время мы провели отлично! А подруга даже вернулась к этим же организаторам через год в их лагерь на Канарах. Dreamsea Surf Camp – для любителей Спарты!