Королевский приём
Его глаза смотрят на тебя всё время: когда ты ешь, когда ты пьёшь, когда ходишь по магазинам и приходишь в отель. Он видит всё. Но он не бог. А лишь прямой потомок пророка Мухаммеда, король Марокко Мухаммед Шестой. Его портреты развешаны по стране вместо картин. Почти ожившая антиутопия Оруэлла, да и Большой Брат в ней правда большой. Более ста килограмм.
– Да нет же, изображения короля вас преследуют не по его приказу, – смеётся владелец студии звукозаписи Оссама. В Марракеше он в двадцать пять лет уже имеет своё дело, трёхкомнатную квартиру и совсем недавно – итальянскую жену. – Это желание марокканского народа. Я не шучу.
– Или манипуляции ваших СМИ...
– Они тут не причем. Мы правда его любим. Во-первых, он лучше своего отца. Хасан Второй, может, и любил марокканцев, но только на свой королевский лад. Строил для них тюрьмы в пустынях, ввёл активную слежку, высылал из страны, зато по Европе скупал себе понравившиеся дворцы… За семнадцать лет Мухаммед Шестой построил Марокко заново, освободил сорок тысяч заключённых, избавился от отцовских долгов.
Страна и правда с новым правителем вступила в новый век. Во всех смыслах. Мухаммед Шестой взошёл на престол в 1999. Сегодня Марокко полностью телефонизировано, а интернет стоит дешевле любой продуктовой корзины. При этом в этой марокканской корзине есть абсолютно всё. Гигантские «Маржаны» – супермаркеты, в которых можно найти тысячу и одну бутылку алкоголя, – расположены во всех крупных городах. И это в мусульманской стране.
В квартире Оссамы в холодильнике хранится холодное пиво, а по спутниковым каналам без рекламы идут фильмы на английском. Мы сидим в гостиной, которая в марокканских домах больше напоминает салон. Половину комнаты заняли жёсткие диваны с характерным орнаментом и узорами, точно такие же креслица, другую – дубовый стол. Особенно не расслабишься. Зато нигде нет портрета короля. Можно спокойно есть, пока на тебя не смотрят.
– Сегодня у нас паста со свининой, – торжественно вносит огромную кастрюлю еды новая хозяйка дома Вероника.
– Мы в своём уме?! А вы?!
– Успокойтесь, свинина в мусульманском Марокко продаётся спокойно. Есть даже целые магазины, посвящённые ей. Лавки дьявола.
– Потому что грех?
–Нет, мясо дороже, – вздыхает Вероника. – Оссама, сегодня посуду моешь ты!
– Да капитан! – Оссама уже накладывает порцию аппетитного греха и отправляет первую ложку себе в рот. – Ммм… Белиссимо!
Король Марокко разрешил в его стране народу есть и пить всё. Только не афишируя. Всё-таки Мухаммед Шестой является религиозным вождём мусульман-суннитов, а значит, какие-то приличия должны быть.
–Трудно, наверное, быть одновременно королём страны и моральным ориентиром.
Правила жизни марокканских жён
– Давайте лучше по-мароккански, не в России же, – вместо приветствия произносит Елена и, не дав нам опомниться, целует в обе щёки.
– Ну что? Интересно посмотреть на марокканских жён? Выслушать душераздирающую историю про отнятых детей и лучшие годы жизни? Тогда готовьтесь разочаровываться. Где вам будет удобнее, в парке или кафе?
Елена Хвалова за пять по-мароккански прожитых лет чувствует себя в Марракеше как у себя дома. Со своим будущим женихом она познакомилась ещё студенткой. За семь лет у них сложились отношения со стажем. Марокканский муж учился в медицинском вузе по специальной программе (правительство оплачивает молодым кадрам образование нашей страны), а затем вывез Елену на свою родину как самый дорогой душе и сердцу сувенир. Сейчас у них всё как положено: квартира, аптека и двое русско-марокканских детей.
– В основном дома сидите?
– Разве что в выходные. У меня своё информационное агентство для русской общины Марокко, которое не только пишет, но и само создаёт новости. Мы организовываем отечественные мероприятия, например, седьмого наконец-то устроим здесь нормальное Рождество. Приходите. Также у меня свой бизнес, который помогает делать бизнес другим. Налаживаю торговые связи между Марокко и странами СНГ, – самоуверенную речь идеально дополняет образ арабской бизнесвумен: модное терракотовое пальто, застёгнутое на все пуговицы, габаритная сумка и платок. Только на шее. Елена, как и многие русские жёны, категорически отказалась принимать ислам. Ведь Коран не запрещает брать в жёны христианок и иудеек. А вот если мужчина другой веры решит жениться на мусульманке, ему придётся принять ислам.
– Да, я и таких видела. Уж не стала расспрашивать, как русские парни нашли свою любовь в Африке, но сейчас они вполне себе в ней прижились. Нет здесь по-настоящему обиженных и оскорблённых. В 2006 году наш парламент принял законодательство, по которому разводы становятся хоть и не обыденным, но явно не смертельным делом. Дети остаются с матерью. Женщина получает пособие, может устроиться на работу.
– Проблема многих неудавшихся «марокканских жён» – они ничего не хотят. Не умеют играть по чужим правилам, – ухмыляется Елена и ловко счищает с хлеба всю мякоть. В Марокко выпечка самый ходовой дешёвый товар. Народу всегда хватает, и хлеба, и зрелищ.
– Во-первых, здесь нужно есть руками, – начинается почти лекционная программа. Корочкой хлеба Елена ловко разделывается со своим завтраком. Только мастерство рук и никакой магии.
– Во-вторых, в Марокко муж – глава. На людях. А когда они уйдут, командуете парадом вы. Если не соглашается – плачьте. Мужчины этого не выносят, вмиг готовы согласиться и решить все ваши проблемы. Этим они, кстати, и нравятся всем русским женщинам. А ещё тем, что для них семья – самое главное в жизни. Как бы он ни был обеспечен и богат, все дела подождут, пока он обедает со своим семейством.
– А какие недостатки?
– Да, это как раз и недостаток. Ведь семья одними вами не ограничивается. Сильно влияние клана. А если он слишком традиционный и малообразованный, вашего мужа будут настраивать против вас. Например, через него заставят носить платок. И тогда придётся только подчиниться. Но мне повезло. У моего мужа родители французские учителя. Мы понимаем друг друга по-французски даже лучше, чем с моими по-русски.
– А на каком языке вы с детьми разговариваете?
– Дома мы общаемся исключительно по-русски.
– Теперь понятно, кто там хозяин.
Елена смеётся. Но, вспоминая о своих же правилах, тут же оправдывается:
–Мы начинали наши отношения по-русски, поэтому нет смысла теперь что-то менять. Меняется в Марокко только ощущение тепла и холода. Вот по вам видно, недавно приехали. Гуляете зимой в одних рубашках, а я даже дома с обогревателем мёрзну.
– А кроме этого марокканки от нас чем-нибудь отличаются?
– Манерами. Ни одна воспитанная девушка не пойдёт после шести вечера с молодым человеком сидеть в кафе. Неприлично.
– А как же молодые люди строят отношения? Сватаются по старинке?
– Ой, ну вы что, из леса? Они скрывают. Общаются большими компаниями, а потом женятся и выходят замуж в тридцать лет, получив образование. И тогда уже, пожалуйста, вот тебе и знакомство с родителями, вот и роскошная свадьба с пятью платьями и сотней родственников. В Марокко никто не торопится. И так всё успеем.
Тёмные люди
– По этим горам кроме местных из живности могут ещё пройти только ослики да туристы. Сфотографируйте этот живописный обрыв! – спокойно проводит экскурсию по долине Оурика Йосеф.
Мы прилипли к отвесной скале, как улитки, и ни у кого нет сил и желания смотреть вниз. А тем более фотографировать. За нашей спиной пропасть, впереди – каменная тропа среди ущелий и гор. Уж лучше в аул, чем в ад. Мы покорно карабкаемся выше.
– Каждый день берберы (коренной народ Марокко – прим. автора) спускаются вниз к горной реке, чтобы пополнить свои запасы воды. Только благодаря ей на этих горах и появилась жизнь.
Жизнью он называет небольшую берберскую деревню, тщательно спрятанную от разбойников в почти непролазной местности. Только непонятно одно, что им скрывать. Дома из глины, известняка и сена походят больше на песчаный замок, который вот-вот смоет волной. Улицы построены друг на друге, словно их хотели превратить в египетскую пирамиду. А превратили в муравейник.
– Когда глину размывает водой (лет через пять), нам приходится наслаивать её заново. Но благодаря природной естественности материалов и нашей вековой мудрости летом в Оурике не жарко, а зимой не холодно. Пойдёмте, я покажу мой родной дом.
Йосеф вовсе не хозяин местных владений и не рядовой гид, развлекающий туристов. Он президент международной организации AIESEC и обладатель сразу двух дипломов с высшим образованием. А ещё он бербер.
– Я думала, берберы – это загнанные в далёкие деревни, как резервации, прежние хозяева африканских земель. Что они боятся просвещения света, и поэтому веками живут в темноте по жёстким правилам Шариата.
– Да-да, свет включи, пожалуйста, – просит Йосеф.
Мы входим в глиняный домик, в котором внезапно оказывается электричество, берберский уют и теплота.
– Говорил же: «Построено с умом»! – Йосеф усмехается, затем поднимается на второй этаж и что-то кричит.
– Что он говорит? – пытаем мы его друга араба Хамзу.
– Откуда я знаю, это берберский. И, к вашему сведению, в Марокко после окончания западной экспансии никто из народов никого не угнетает. Берберы наравне с арабами получают высшее образование и занимаются бизнесом. Просто не все любят города, кому-то комфортнее жить в деревнях вместе со своей семьей. Кстати, когда-то и Марракеш был такой же деревней.
Йосеф возвращается с гостинцами: на подносе остывают только что испечённые лепёшки, поставлено свежее масло, мёд и сладкий марокканский чай. Он тут же поднимает чайник высоко в воздухе и наполняет десять стаканов, дав чайной струйке вдоволь насытиться кислородом и остыть. А Хамза включает телевизор.
– Есть ещё вопросы?
– А чем у вас в деревнях занимаются женщины?
– Да как и у вас. Следят за скотиной, порядком, детьми. Помогают по огороду, готовят обед, в свободное время смотрят телевизор и ткут ковры. Всё что под ногами – ручная работа. Вон тот голубой ковёр с ворсом из шерсти семимесячного верблюжонка. Потрогайте, он мягкий, как пёрышко.
– Ага, коснёшься и взлетит, – смеётся Хамза.
– Зато у вас стены дома вообще лишены всякой отделки. Могли бы на крайний случай повесить чудо-ковры на них. В России это нормальная практика. Сейчас научим.
Арабы-берберы смеются, не забывая при этом покусывать горячие лепёшки и накладывать в них масло. Оно тоже тут самое натуральное. Корова Milka издаёт приветственные звуки где-то поблизости.
– А в пустынях вы чем занимаетесь?
– О, ну теперь у нас там вообще золотая жила, – продолжает Йосеф. – Чтобы Западная Сахара числилась нашей территорией не только на картах Марокко, но и для всего мира, король сделал из неё зону беспошлинной торговли. И народ туда потёк, как вода. А где вода, там и…
–Жизнь.
Вдоволь напитавшись берберским гостеприимством, мы напоследок спрашиваем у Йосефа:
– А после института ты сюда вернёшься?
– Наверно. Мы всегда возвращаемся. Зачем уезжать в просвещённый свет, если этот свет можно просто сюда провести. В следующий раз в гости приедете, здесь уже будет wi-fi. А потом мы изобретём что-нибудь поинтереснее, и здесь уже будет весь мир.