Восхождение на Восточную вершину Эльбруса мы с моим отцом планировали очень давно, но не могли найти подходящего времени, мешали какие-то обстоятельства, всевозможные отговорки и постоянно возникающие дела. Вообще, принципиальным для меня было подняться именно с папой, так как в юности он охотно занимался альпинизмом, обходил весь Кавказ, падал в ледяные трещины, снова и снова возвращаясь в родные места. Потом родилась я, из южного Ставрополя мы переехали в каменную Москву, и его хобби затерялось во времени, оставшись на страницах уходящей молодости. Так пролетели два десятилетия без восхождений…
Отправной точной нашего путешествия стал город Минеральные Воды в Ставропольском крае, где мы и встретились с теми, кто должен был помочь нам взойти на красавчик-Эльбрус. Гидов было трое – крайне опытные парни с отличным чувством юмора, такие разные, каждый со своей историей и личным взглядом на происходящее. Собравшись около аэропорта на окраине города, мы, десять свежих, по-боевому настроенных и очень решительных ребят, побросали свои тяжеленные рюкзаки, уселись в нагруженные буханки и, открыв окна, чтобы впустить лучи только просыпающегося солнца, помчались навстречу самой высокой горной вершине Евразии.
В первый день нас настигла серьезная неприятность. Спустя пару часов после выезда из Минеральных вод, когда мы, прилично проехав, пересекли территорию Кабардино-Балкарии, мой отец почувствовал резкую и волнообразную боль в пояснице справа, которая усиливалась каждые 15 минут, доставляя ему неимоверные мучения. Очевидно было одно – нужно поворачивать и везти его обратно в город. Приехали в Кисловодск и сделали УЗИ – выяснилось, что у папы проявилась мочекаменная болезнь. Выписав антибиотики и обезболивающие, врач не настаивал на его возвращении в город, да и сам отец не был готов так просто сдаться, тем более когда все симптомы были сняты, а камни благополучно вышли еще по дороге в больницу. Перезагрузив настрой и собравшись с новыми силами, мы поспешили отправиться на Поляну Эммануэля, куда необходимо было добраться до наступления темноты.
Поляна Эммануэля в Джилы-су, расположенная у подножия Эльбруса, известна как место, с которого началось первое успешное покорение неприступной горы в 1829 году во главе с генералом Г.А. Эммануэлем. В наши дни это крупный перевалочный лагерь, в котором расположился основной центр по подготовке к восхождению, а также база спасателей МЧС. На поляне на высоте 2500 м мы провели нашу первую акклиматизационную ночь, чтобы на следующий день, пересобрав рюкзаки и распределив между собой еду на ближайшие 9 дней, подняться чуть выше, в район так называемых Каменных Грибов.
Первый рывок всегда самый сложный, по крайне мере для меня. Организм очень быстро изматывается от непривычной для него нагрузки (в среднем в группе рюкзаки весили по 25 килограмм), и уже спустя пару часов после старта ты ползешь по камням словно дохлое и совершенно беспомощное существо, не замечающее ничего кроме пыльного ботинка товарища, идущего впереди. Самое сложное в таком состоянии – это периодически поднимать голову и смотреть по сторонам на окружающую тебя нетронутую и абсолютно уникальную красоту растительного и животного мира. Сосново-березовые леса доходят до высоты 2700-2800 метров, а отдельные сосны встречаются и на трех тысячах. Выше зоны леса простираются альпийские луга. Иной раз идешь и замечаешь заросли кавказкой купальницы, а колокольчатые цветки синей горечавки настолько сближены друг с другом, что издали кажутся сплошными лазоревыми пятнами. Космическое единение с природой, поглощающее твое сознание все сильнее и сильнее…
Согласно легенде, Эльбрус – священная гора Ариев (людей арийской расы), так называемое «Место Силы» или «Врата Шамбалы», «страны счастья», войдя в которую можно стать сверхчеловеком. Наш путь к базовому лагерю проходил через «немецкий аэродром» – совершенно ровная, как будто выглаженная огромным бульдозером площадка длиной около двух километров и шириной в несколько сот метров. Старожилы говорят, что сразу после войны на плато имелись атрибуты летнего поля – железные мачты. Приземлялись ли здесь самолеты, никто не видел, но рассказы полны самых живописных подробностей: якобы немцы привозили сюда смуглых безволосых людей, по всей видимости тибетских монахов, но, услышав нежелательный прогноз об исходе Второй Мировой Войны, расстреляли их по приказу Гитлера.
Минуя аэродром, мы поднялись на 3000 метров в удивительное по своей красоте место – поляну Каменных Грибов. На небольшой, чуть наклоненной площадке расположены необычные скальные образования, по форме напоминающие грибы, хотя, честно говоря, каждый видит в этих природных скульптурах что-то свое. Считается, что поляна обладает сверхъестественными силами исцеления. Скинув свой мучительный груз, я бегала по этим огромным возвышениям и долго смотрела на заветную вершину, которая становилась все ближе и ближе, самонадеянно возвышаясь над нашими опаленными головами.
Ближе к вечеру мы поднялись в базовый лагерь, который находится у подножия Эльбруса на высоте 3800 метров. Это место можно назвать второй отправной точкой, так как именно отсюда нам предстояло выйти к вершине через пару дней. Поставив палатку и познакомившись с счастливыми американцами, только что спустившимися с горы, я убежала на самую дальнюю и высокую морену, чтобы поздороваться с Эльбрусом. Восточная и Западная вершины отражали огненный шар слегка блестящим бледно-розовым бликом, а темно-серое небо опускалось на наш лагерь, постепенно поглощая его в свои темные объятия. Мне казалось, что все плохое, словно солнце, уходит из моей головы куда-то за горизонт, освобождая место для чего-то очень простого, но крайне важного. Вот она, истинная сила красоты: ты получаешь ответы на вопросы, когда отпускаешь их значимость, растворяясь в бесконечной свободе своих собственных мыслей.
Датой нашего восхождения было выбрано шестое августа. Основная часть группы уже акклиматизировалась, и нужно было успеть взойти до того, как погода окончательно испортится (прогноз оставлял желать лучшего). Так сложилось, что моему отцу стало хуже, и его спустили в город для дальнейшего лечения, поэтому я была особенно мотивирована – хотелось сделать это за нас двоих. Из лагеря мы вышли где-то в половину первого ночи, чтобы успеть взойти и вернуться до наступления метели, а на высоте, как известно, хуже всего потеряться или попасть в грозу. Чувства непередаваемые, на самом деле. Связка идет, словно группа рождественских эльфов, с фонариками на лбу и «мешками» на плечах. Из-за темноты не видно никаких границ, поэтому создается чарующее впечатление, будто вы действительно летите на таинственное задание Санта-Клауса, а полная луна добавляет мистический антураж всему происходящему. Периодически поднимая голову, ты считаешь звезды, которые падают настолько близко, что тебе на секунду кажется, словно это все сон и нет никакого Эльбруса, нет никакого восхождения и вообще ничего в этом мире более не существует. Только ты и космос. Космос и ты…
С наступлением рассвета мы поднялись на Скалы Ленца на высоту около 5200 метров. Очередное необыкновенное зрелище – темно-фиолетовые краски ночи переходят в голубовато-бирюзовое утреннее небо. Эти цвета были настолько сочетаемы и красивы! Мне кажется, что если инь & янь существует, то это определенно был он. Горная болезнь почти обошла меня стороной. До Верхних Скал Ленца я чувствовала себя просто прекрасно: прилив сил, никакой тошноты или головной боли, я много шутила, и хотелось останавливаться все реже и реже. После 5300 стало, конечно, тяжелее. Свое тогдашнее самочувствие я могу охарактеризовать так: мне снова восемнадцать, я пришла домой очень пьяная, но изо всех сил пытаюсь держаться ровно, чтобы мама ничего не заподозрила. Было ощущение странной легкости и какого-то дикого алкогольного опьянения. Последние 300 метров до вершины были самыми тяжелыми. Вдобавок ко всему началась метель, и мы сбились с маршрута. Время – одиннадцать часов дня. Силы на исходе. Холодный ветер бьет во все щели, глаза закрываются от усталости, но мышечная боль бодрит, и ты медленно переставляешь ледоруб на полметра выше. Каждые полметра казались целым километром. Страх оборваться и потянуть за собой остальных почти не посещал меня. В конце я просто считала барашков и пыталась напевать «Прощание с горами» Владимира Высоцкого. Получалось плохо, но слова, как известно, имеют волшебную власть над нашим сознанием.
На Восточную вершину Эльбруса мы вступили в двенадцатом часу дня. 5620 метров чистого кайфа! Хоть с погодой нам не повезло, и мы не увидели прекрасный кавказский хребет, открывающийся с вершины, я все равно по-настоящему счастлива, ведь смысл не в точке назначения, а лишь в твоей собственной дороге к ней. «Путь длиною в 12 часов, а все ради того, чтобы 10 минут постоять на вершине?» – так скажет большинство из вас. «Путь длиною в 12 часов, чтобы навсегда оставить свое сердце в горах», – так говорю я. Выше меня только космос. Ниже – родной Кавказ. Это определенное возвращение к истокам. Возвращение к самой себе. В конце концов, еще одно возвращение домой.
Каждый раз, когда я приезжаю из гор, меня посещает странное чувство тревоги. Мы спускаемся с вершин, возвращаемся в бесконечный поток больших городов с их сияющими небоскребами и толпами людей, суетливо бегущими по переполненным улицам, – таков ритм современной жизни, который я по-своему люблю и к которому привыкла вместе с вытекающими из него обстоятельствами. Но изо дня в день, погружаясь в этот бешеный марафон жизни, я очень боюсь не вернуться в горы. Боюсь, что следующей встречи может не быть, что новые вершины не пустят меня в свои крепкие снежные объятья, а старые так навсегда и останутся на страницах толстой книги далеких воспоминаний. Так или иначе, это именно тот вид страха, который заставляет меня смотреть вперед и видеть чуть выше, чем я, наверное, могла бы. Восхождение на Эльбрус стало необыкновенным открытием и глубочайшим озарением.
Теперь, просыпаясь каждое утро и с улыбкой смотря сквозь оконные стекла, мне просто приятно осознавать, что где-то в этом огромном мире существуют вершины, на которые я мечтаю подняться. Подняться, а не покорить, ведь вершину нельзя покорить. Ты стоишь на ней считаные минуты, а потом ветер сметает твои следы…