«Зачем тебе машина или телевизор с пятьюдесятью спутниковыми каналами? Неужели это действительно может сделать человека счастливее?» - изумленно произносит Финнбои, переворачивая кусок баранины на огне. Мы находимся на заднем дворе арендованных апартаментов в северной столице Исландии – Акюрейри. Августовский вечер, температура воздуха около десяти градусов тепла, на Финнбои футболка с коротким рукавом и легкие брюки, обуви нет. Мы же – вроде бы привыкшие к уральским морозам - кутаемся в теплые шарфы, зябко всматриваясь в розовую полоску заката над покрытыми снегом вершинами гор. «Вместо телевизора вечером можно смотреть в окно, там ведь так красиво», - восклицает наш северный друг и оборачивается в сторону фьорда. Финнбои 51 год, у него классическая скандинавская внешность – белая борода и голубые глаза, доброе сердце и много свободных дней впереди. Кризис 2008-ого года не только разрушил его маленький бизнес и брак, но и превратил Финнбои в настоящего буддиста.
Мы идем по улочкам Акюрейри, второго по численности населения города Исландии. Здесь есть университет, два ботанических сада, два стадиона, лютеранская церковь и пять автобусных маршрутов, причем проезд на городском транспорте абсолютно бесплатен. Но, несмотря на развитую инфраструктуру, Акюрейри – это все же большая деревня – семнадцать с половиной тысяч жителей. Естественно, все друг друга знают и при встрече обнимаются и целуются. Каждый третий человек, попадающийся нам на пути, - друг или родственник Финнбои. И пока он не выяснит, что нового произошло с позавчерашнего дня у Йохана или Фридрика, - мы никуда не двинемся.
«Вот этот парень работал в офисе до кризиса», - Финнбои кивает на пожилого мужчину, застывшего у входа в магазин ретро-вещиц. Мужчина кратко улыбается, близоруко щуря глаза сквозь толстые линзы. Хозяин магазина жарко жестикулирует, объясняя что-то. Финнбои продолжает рассказ: «После кризиса он остался без работы, начал пить. Выпьет утром — и на улицу до самого вечера. Он и теперь обходит весь город за день, со всеми беседует, всегда готов помочь. Очень хороший парень. Сейчас я вас познакомлю». Мы подходим поближе, здороваемся. Пару минут на нас льется водопад их птичьего языка. Быстрые кивки, крепкие рукопожатия. Takk fyrir.
Мы стоим в порту Акюрейри. Дует жесточайший ветер. Пассажиры океанского лайнера фотографируют парящие в небе маленькие самолеты, заходящие на посадку прямо над нашими головами. Лайнер простоит здесь два дня, поэтому все отели и гестхаусы в городе заняты. Финнбои недоуменно спрашивает, в чем смысл таких путешествий — полчаса в одном городе, час в другом. Жизнь — не обзорная экскурсия. «Это, наверное, шотландцы», - указывает он на пожилую парочку с пакетами из супермаркета. «Всю жизнь откладывали, а теперь решили посмотреть мир, таких здесь много — случайных, стремительных гостей. Нет, не хотим мы в Евросоюз. Они нам там сразу скажут, что можно, а что нельзя. Нам это не подходит, понимаешь?»
